Глав № 3  «В поисках»

Глеб чертыхнулся, наконец, придя в себя. Помчался вниз о лестнице, чуть не сбив по дороге бедного дворецкого. В гостиной  попивала чаек баронесса и, довольная всем на свете,  любовалась видом ночного сада. Ее приметные волосы с синим отливом были собраны в запудренную высокую прическу, заколотую немалым количеством заколок и шпилек. Кружева подола пышного красного платья с глубоким декольте волочились по полу, скрывая женские ножки. Заметив  испуганного Бейбарсова, она изменилась в лице  и  спросила немного хриплым от волнения голосом:
- Что-то случилось, ведь верно? – больше утверждая, чем спрашивая, сказала Гробыния. Откладывая чашку и поднимаясь.
- Таня пропала, - сообщил он, - То есть не совсем так… Она сбежала.
Гробыния ухмыльнулась, но огоньки тревоги  в глазах не смогла спрятать.
- Довел девушку. От тебя уже сбегают сломя голову, Бейбарсов, - затем немного подумав добавила, - Хотя нет, ты – Беймошкин! Бейпесиков! Колотитапочкин! Грызиножкин! Тапчислоников! Потопикорабликов!
Глеб иронично закатил глаза, поднимая руки над головой и что-то беззвучно шепча.
- Даже не надейся! Бог тебе не поможет, - прохихикала баронесса, -Что ты будешь делать?
-Верну ее, - резко ответил Бейбарсов, - Узнаю, почему она ушла, ничего не сказав.
Гробыния фыркнула.
- Ты видимо, слеп, но не волнуйся, у меня есть замечательные очки, одолжу, - выдержала паузу, - Неужели ты не видел, что каждая ваша ссора делала Таньку еще более печальной? Да она целыми вечерами пялилась на море, не отрываясь, пуская слюнки! Она больше не так графиня, которую я знала, море сделало из нее настоящую пиратку. И врятли  ей удастся избавиться от переполняющих чувств свободы и азарта, которую оно дарит! Боюсь, что навсегда потерял ее еще до вашей первой встречи.
Бейбарсов нахмурился, глубоко внутри соглашаясь с девушкой. Фыркнув, он вышел из гостиной, громко хлопнув напоследок дверью. Гробыния осела на кресло, прикрывая лицо ладонями, она заплакала.
На крыльце Глебу повстречался Гуний со шпагой наперевес. Барон был весь вспотевший, во лбу прилипло несколько прядей, лицо покраснело. На лице сияла дольная ехидная улыбка. Рубашка выбилась из штанов, а жилет был измят. По всем признакам у барона состоялась очередная дуэль, и, кажется, она прошла весьма успешно.
- Добрый вечер, Глеб, - вежливо поприветствовал он, - Наверное, более корректно было бы сказать: «Доброй ночи».
- Она сбежала, - без формальностей сообщил Бейбарсов и поспешил скрыться. За спиной у одиноко стоящего Гуния скрипнула старая калитка, которую уже давно следовало бы смазать.
- Не живется им спокойно, - пробормотал барон и зашел в дом.
Глеб скрылся в темноте, и только его шаги нарушали тишину. Улицы были пусты, только один раз ему на пути попался экипаж. Кучер сообщил, что видел странную фигуру, повстречавшуюся ему на одной из дорог, ведущих на площадь. Поблагодарив его, пират – в – отставке  последовал по указанному пути.
Всю ночь он плутал по узким и темным улицам города. Побывал и на площади, и на все дорогах, приводящих на нее. Нигде не смог отыскать ни единой зацепки. Опечаленный, Глеб вышел на пристань, полюбоваться морем и вылить свое горе в прибивающие волны. Порт представлял собой большую бухту с широкой набережной. По ее бокам располагались большие доки, сообщающиеся напрямую с главным рынком. Широкая деревянная пристань была богата небольшими мостиками, около которых швартовались суда. Сейчас в порту было сложно найти хотя бы одно свободное место, корабли заполонили пристани.
Глеб любовался игрой луны на поверхности воды и уже собирался уходить, когда случайный луч окрасился алым бликом. Последовав на сияние, он нашел несколько срезанных кудрявых рыжих локонов и собрал их.
- Глупышка, - пробасил Бейбарсов, - Я все равно найду тебя…

Глава № 4

Волны били о борт судна, качающие его из стороны в сторону. «Ретивый» бодро рассекал буйную водную гладь, испуская собственные блики. Солнце проникало сквозь плотные паруса, лишь слегка отбрасывая тень на палубу. Свежий утренний ветер наполнял их, надувая и сдвигая тяжелое судно с места. Моряки шастали по судну, пока на них не прикрикнул Маркус, и те сразу принялись за выполнение поручений. Вообще с дисциплиной здесь было гораздо лучше, чем на пиратском корабле. Отличия были заметны. Во-первых, все члены экипажа, молча, выполняли приказы старшего по иерархии, не высказывая при этом свое мнение. Во-вторых, одеты они были соответственно. Красивые, тщательно отглаженные и накрахмаленные рубашки, толстые сюртуки, не смотря на жару, снимались только главными людьми. Как, например, капитан Дик и Маркус, его заместитель. Остальным приходилось терпеть припекающее солнце, потея в толстых одеждах. На голове можно было надевать неудобную треуголку, только мешающую при сильном ветре. В-третьих, между членами экипажа не происходило никаких склок, и никто не устраивал потасовку из-за того, что на него ни так посмотрели. За малейшее нарушение порядка наказывали, конечно, не так как на каперских судах, но все-таки.
Всю эту картину Таня наблюдала из маленького окошечка. Девушка сладко зевнула и вернулась к своим делам, уткнувшись носом в бумаги. На судне она перепробовала несколько занятий: помощник кока, юнга, закрепитель шкотов, даже предложили ей заниматься с картами. Но когда девушка прочитала карту, и капитан со смехом перевернул ее верх ногами, опустила руки. Совершенно случайно обнаружилось, что она обучено грамоте и это вызвало сомнение и любопытство Дика. Ведь Гроттер всеми силами делала вид растрепанного мальчишки. Девушка соврала, что этому ее научил отец и к ней больше не приставали с расспросами.
Теперь она сидела в маленькой и душной каютке, которой больше подошло бы название каморки, и подсчитывала прибыль и убытки с продаж. По бокам заваленного стола возвышались несколько стопок бумаг, отсортированных ей. Целый день Таня возилась с ними, не высовывая нос, и отдала бы сейчас все лишь заниматься сейчас любой тяжелой работой, лишь бы она была на воздухе. Голова раздулась от обилия цифр и записей. Приходилось свериваться сразу с двумя или тремя бумагами, сравнивая, нет ли ошибок или описок.
Таня переоценила свои силы, в постоянно раскачивающимся гамаке, так и не сомкнула глаз. Всю ночь она не спала и теперь зевала, напоминая себе о бессонной ночи. Глаза слипались, на пальцах красовалось несколько неприятных порезов о бумагу. В каморке кроме большого стола, заваленного бумагами, имелась койка и небольшая прибитая к полу тумбочка. Вот и вся мебель. Мыслями девушка была благодарна, что не будет больше спать в гамаке. Опыта у нее не было, на всех кораблях она спала с комфортом. К тому же ей будет легче скрывать свою маленькую тайну, если будет жить отдельно от остальной команды. Правда была и некая загвоздка. Ее комнатушка и рабочее место в одном сообщалось с каютой капитана напрямую через небольшую хлипкую дверь. По правде говоря, и входить в каморку можно было только через капитанскую комнату, что собственно наталкивало на предположение, что Таня живет в кладовке.
В комнату постучались, и в нее вошел слегка помятый Дик. Он был одет в рубашку, выбившуюся из штанов, собственно штаны и высокие сапоги. Капитан деловито посмотрел на устрашающие стопки бумаг и одобряюще хмыкнул.
- Хорошая работа, Уил, - похвалил он, - Ты сделал то, до чего моя рука не доходила долгие месяцы. Ты – молодец.
Таня смущенно улыбнулась. Добрые глаза цвета свежей весенней травы смотрели на нее и ловко уловили ее смущение.
- Благодарю вас, - ответила Гроттер. От забытья она забыла сменить голос и, заметив удивленно поднятые брови Дика, закашлялась, исправляя неловкую ситуацию.
- Я пришел сообщить вам, что попутный ветер быстро доставил нас до места нашего назначения. На горизонте показался Лондон. Мы пришвартуемся не в главном порту, а немного южнее в личной лагуне заказчика. Вы можете сойти с другими членам экипажа, - сообщил Дик, но заметив побледневшее лицо Тани, торопливо добавил, - Но учтите, что слишком разгуливаться не стоит. Вечером мы отплываем, и я жду вас вновь на своем судне.

Глава № 5

В таверне «Последний приют русалочки» было многолюдно. Такое чувство, что сюда ввалились все моряки города. Толстые свечи, расставленные на столах, слабо освещали небольшое помещение, на потемневших от времени стенах играли блики. Стоял невыносимый гул. Мужчины смеялись, спорили и рассказывали о своих путешествиях. В их компании засиживали женщины легкого поведения, без стыда демонстрируя едва прикрытые груди.
Глеб приложил к губам стакан с бренди и, нахмурившись, поставил его обратно на стол. Качество напитка оставляло желать лучшего.
Между столиками сновала хрупкая девушка лет шестнадцати – семнадцати, держащая в руках большой поднос. Она казалась совсем не из этого места. Длинная тугая пшенично-русая коса, лицо отливающее белизной и узкие розовые губы, сложенные в ниспадающую улыбку. Белый передник, заляпанный несколькими пятнами, надетый на скромное голубое платье, выцветшее от многочисленных стирок.
Мужчины одаривали ее двусмысленными взглядами, а девушка, будто не замечая, отвечала все той же светлой улыбкой. Какой-то молоденький мальчишка подозвал ее к себе и сделал заказ, когда девушка повернулась, он ловко ущипнул ее зад. Она вернулась, только теперь в серых глазах играли задорные искорки, наклонившись прямо к его лицу, и остановилась, лишь, когда они сравнялись. Парень ухмыльнулся. Девушка подмигнула ему и со всего размаху приземлилась подносом на его голову. Вся таверна залилась хохотом. Глебу только оставалось дивиться, как все смогли рассмотреть эту сцену в такой темноте.
-Маргарита слишком горяча для тебя, малыш! – раздалось с разных концов помещения, - Еще легко отделался! Вспомните, что было с предыдущим!
Все засмеялись еще громче.
Бейбарсов только хмыкал и замолчал совсем, когда к нему приблизилась девушка.
- Что ты, красавчик, такой грустный? – наполняя его стакан, спросила она. Он молчал, а девушка села на пустующее рядом с ним место, - Что заставило тебя погрузиться в такие думы, что они не забываются даже после пятого стакана бренди?
Бейбарсов только удивился ее проницательности.
-А… Женщина, - заметила девушка и, заметив поднятые брови Глеба, пояснила, - Тут характерный подчерк. Я – Маргарита, кстати.
- Глеб, - отозвался он, - А откуда ты…?
Девушка не дала ему закончить и продолжила.
- Рыжая, зеленоглазая… С большими причудами в одежде. Я права?
Пират – в - отставке кивнул.
- Ну и вкус у тебя! Могу только посочувствовать. Но ведь вы с ней похожи. Оба упертые.
- Ты знаешь Таню?
- Нет. Просто ты говоришь с самой могущественной прорицательницей этого побережья.
- Мне можешь не врать. Не выношу обман, - Глеб предупреждающе дотронулся до рукояти шпаги.
- Я видела ее на пристани, - созналась Маргарита, поправляя косу, - Как волосы резала и куда, потом пошла. Ее было трудно не заметить. Весьма приметная особа. Пошли отсюда, здесь нам не поговорить, - она схватила его за рукав и потащила в заднюю дверь.
- Едешь на запад, - соврала она, - Твоя девушка схватила коня и бежать, только перед этим долго на воду таращилась, прям чуть не затянуло ее.
- Спасибо тебе, - поблагодарил Бейбарсов и запрыгнул на огромного вороного коня. Разгоряченное животное переступало с ноги на ногу, громко фыркало и пускало пену. Его волнистая грива блестела в лунном свете, словно шелк. Большие глаза, казалось, были красными. Подковы громко цокали по каменной мостовой.
- Я тебя никогда не забуду, - сказал Глеб, поцеловав на прощание руку Маргариты. Конь резко рванул с места, вставая на дыбы.
Маргарита смотрела им в след, а потом произнесла в пустоту.
- Если он не найдет ее, то вернется, и тогда мне придется скрываться.
Из темноты вышла темная фигура в черном длинном плаще.
- Не вернется, - голос был хриплым. Человек достал из-за пазухи кожаный мешочек с брякающими монетами и протянул его девушке, - Хорошая работа.
Маргарита взяла деньги, проверяя сумку на тяжесть. Из горла вырвался едва заметный вскрик, и она медленно осела на дорогу. Фигура достала из ее тела длинный нож и вытерла об ее передник кровь.
- Жаль, - произнесла фигура и вновь скрылась в темноте.
Маргарита еще немного дышала, пытаясь насытить голод по кислороду, но его никак не удавалось утолить. Грудь приподнималась все чаще, а кислорода поступало все меньше. Затем она выгнула спину, ее глаза стали мертвенно стеклянны, а из горла послышался шепот.
- Будь ты проклят!
Губы окаменели, лицо позеленело, глаза закатились… Маргарита мертва…

Глава № 6 Отдых

Таня высадилась на берег и сразу отделилась от других матросов. Она свернула в небольшую рощицу и вышла на небольшую лагуну. Ее отделяли от остального пляжа каменные глыбы по двум сторонам, а с берега труднопроходимый лесок. Золотой песок, голубая вода моря, набегающие волны…
За зубцами камней виднелся «Ретивый», так что беспокоится, что ее обнаружат с судна, не стоило.  Таня свободно выдохнула. Она скинула с себя одежду и залезла в свою сумку, доставая сменную сорочку. Гроттер быстро переоделась и, небрежно бросив вещи на песке, помчалась в море. Морская вода коснулась кожи и разлила по телу  приятное тепло. Криво отрезанные волосы перестали завиваться, скованные соленостью. Таня ныряла на глубину, нарушая спокойствие тамошних обитателей, нежилась на золотом песке, разрешая солнечным лучам поиграть на ее белой коже.
В очередной раз, сделав заплыв, девушка заплыла немного дальше обычного и теперь просто лежала на спине, переводя дух. Таня вкушала свободу всеми фибрами своей широкой души, нисколько не скучая по прежней добропорядочной жизни. Сколько раз она ловила себя на мысли, что скучает по прошлым приключениям. Казалось, ее жизнь разделилась на несколько этапов. Первая – жизнь с дядей и тетей, вторая – пиратство, знакомство с Глебом… Глеб! Только сейчас ей пришло на ум, что она не обмолвилась с ним ни словом, а просто ушла. Нет, ну что же может прийти на ум, этому парню? Что же он увидит, когда решит проверить ее? Открытое окно, лестница из простынь, собранные вещи... Ни записки, ничего… А зная Бейбарсова, Гроттер могла предположить все что угодно. Он же так же непредсказуем, как и она сама. «У него же все шарики на месте! Он поймет меня! Надеюсь…» - внушала себе Таня.
Нет, знакомство с Глебом – это целая жизнь. Ее нельзя разделить на части. Были только периоды, когда они вместе и когда порознь. Как же она любит этого самовлюбленного идиота с красивыми глазами! Все бы отдала на свете, только бы он был сейчас рядом! Но этого не могло случиться по ряду нескольких причин. Во-первых, он бы не отпустил ее добровольно. Во-вторых, сейчас она просто не могла бы спокойно лежать, Бейбарсов бы не пускал ее глубже шеи, не смотря на все ее доводы, что она плавает даже лучше его. Его вечные решения за нее только разжигали в ней огонь, и часто она делала так, только потому, что это назло Глебу.
Таня вскрикнула от испуга, что-то дотронулось ее спины. Мимо ее головы пронесся огромный серый плавник, торчащий над поверхностью воды. Медленно отплывая в сторону берега, Таня опустила глаза. Под водой с огромной скоростью плавала большая акула. Вода была такой прозрачной, что девушка могла бы поклясться, что видела маленькие глазки-бусинки.  Акула приближалась и отплывала, проверяя Таню на прочность. Девушка с горящими глазами посмотрела в сторону берега, до него оставалось слишком большое расстояние, не успеет. Акула вновь приблизилась, касаясь боковым плавником локтя Гроттер. Она резко отдернула руку и полоснула ногтями по плечу другой руки. Из царапины полилась кровь. Как будто учуяв ее, хищница пошла в атаку, широко разевая зубастую пасть. Два ряда острых, как клинки зубов сомкнулись в нескольких сантиметрах от ноги девушки. В последний момент  Таня успела нырнуть, но так легко она отделаться не сможет. Недоуменная акула развернулась, следуя за сладким запахом добычи. Гроттер выждала шанс и со всей силой пнула рыбу-переростка в нос. Акула дернулась и смогла-таки куснуть девушку чуть ниже плеча, и тут же скрылась, удивленная таким  отпором.
Гроттер на четвереньках добралась до берега и рухнула, почувствовав под пальцами теплый песок…

Глава № 7 Темный лес

Когда ты скачешь на лошади то, описать ощущения, испытываемые тобой в этот момент невозможно. Это сложно описать, просто нельзя найти подходящих слов. Ощущать, как двигаются мышцы животного, дышать, соединившись с темпом его дыхания, наклоняться при поворотах и других маневрах, открыть для себя всю мощь – волшебные чувства. Предугадывать его действия и реакцию доступно лишь тем, кто смогли слиться с грациозным животным. Восхищаться, как это умное существо понимает, что от него требуется всего по нескольким, едва заметным движениям. Нет, это нельзя описать. Нужно только попробовать…
Грива могучего жеребца развивалась ветром, играющим с ним наперегонки. Шелковая шкура отливала на лунном сиянии, делаясь еще более темной. Копыта отбивали ровный ритм, поднимали столбы пыли, и казалось, что еще немного и конь взлетит, если захочет, разумеется. Губы слегка подрагивали, говоря о возбуждении. Будь у него возможность, вороной помчался бы еще быстрее, но ему явно мешал хмурый седок, крепко придерживающий узду. Гордое животное легко просачивалось через густую чащу по едва заметной тропинке, да и та исчезла со временем углубления в лес. Ночной лес – место не для слабонервных. Где-то пролетела птица, выкрикивая свою жалобную песню. Конь прижал уши к голове, насторожившись. Хрустнула ветка. Ветер погулял между стволами вековых деревьев, распуская жуткие звуки. Стрекотали кузнечики, пролетали светлячки. Вороной ткнулся мордой в паутину и, фыркнув, нетерпеливо замотал головой. Всадник натянул поводья, конь остановился и встал на дыбы, недовольно заржав. Наступила удручающая тишина. Лучше уж слышать стоны адских мучеников, чем оказаться в тихом ночном лесу.
Конь переступал с ноги на ногу, немного припрыгивал на месте, рыл ногой землю. Всадник только вслушивался, успокаивающе похлопывая коня по красивой шее. Мало по малу животное утихомирилось, наконец, постояв минуту спокойно. Кругом было тихо и темно. Человек посмотрел на небо сквозь густые кроны деревьев, но, как и ожидалось, ничего не увидел. Спешившись, он взял жеребца под узды и пошел, выискивая чистое место. Животное послушно поплелось рядом, помахивая длинным хвостом. Поблизости оказалась небольшая полянка, скрытая от глаз густыми кустами ежевики. Освободив коня от седла и уздечки, всадник лег на спину, положив руки под голову.
Небо было совершенно чистым. Оно сияло, не смотря, что оно ничуть не уступало лесу в темноте. На нем сверкали почему-то бледные звезды, отказывающие блистать в эту темную ночь. Луна показывалась одиноким месяцем, лишь слегка видным из-за деревьев. Где-то вдалеке поднимался дымок, доносившийся из города.
Всадник еще немного полюбовался беззвездной ночью и вскочил, вновь взваливая на вороного коня седло. Конь недовольно фыркнул, возмущенный, что его оторвали от густой травы. Человек сел и нетерпеливо сжал бока животного. Конь медленно сдвинулся, уступая. Всадник дернул за поводья, призывая двигаться быстрее. Жеребец резко рванул, пускаясь в отчаянный галоп. Ветки больно хлестали его по бокам, раздражая еще больше. Ниоткуда взявшаяся паутина опять залепила черную морду, всадник погонял. Вороной остановился, отказываясь идти дальше. Не готовый к такому маневру человек перелетел через его шею и со всей силы плюхнулся на землю. Конь победно заржал, подкапывая землю копытом.
- Хорошо, хорошо! Я понял! – вставая и отряхиваясь, произнес Глеб, - Мы остановимся передохнуть!
Вороной фыркнул.
- Да ты у нас требовательный и с нравом! Знаешь, чего хочешь! – продолжал Бейбарсов, погладив жеребца по гладкой морде, - Совсем как большой и надутый лорд!
Конь припрыгнул на месте.
- Точно! Ты будешь Лорд. Как тебе имя?
Жеребец одобрительно заржал. Бейбарсов снял седло, отложил его в сторону и лег прямо на траву. Лорд примостился у него под боком, кладя голову ему на плечо.
- Спокойной ночи, Лорд, - громко сказал Глеб и совсем тихо добавил, - И тебе спокойного сна, малышка…